Creepy Reddit

День клонился к вечеру; солнце взошло в зенит, а теперь неуклонно опускалось. Вскоре мы увидели впереди дым костра.

– Пришли, – отметил Грант.

Джейми глубоко вздохнула.

– Давайте сделаем это. – Ее голос даже не дрогнул.

***

Мы с Грантом подошли ближе, от волнения у меня подкашивались ноги. Роуэн, как и ожидалось, готовил на костре что-то с густым рыбным ароматом.

– Добро пожаловать! – окликнул он нас. – Осталось всего два дня, разве это не здорово?

– Не могу поверить, что уже почти все, – сказала я с неубедительной улыбкой.

– Хотите посмотреть фото, сегодня сделал? – Грант встал рядом с гидом и вытащил свой пластиковый пакет. – Повсюду сплетенные деревья, было трудно удержаться и не сфотографировать каждое из них!

Пока Грант показывал Роуэну целый ворох фотографий, я начала устанавливать палатку поближе к костру, стараясь при этом создать как можно больше шума. И все это время оглядывала деревья в поисках Джейми. Пока что тщетно.

Минуты тянулись медленнее, чем когда-либо. Я успела раз десять соединить и отсоединить обратно опоры палатки, ворча в притворном расстройстве. Грант все продолжал подсовывать Роуэну фотографии, а в голосе гида проскакивало все больше ноток недовольства.

– Кроме того, когда мы обедали, там было дерево, отдаленно похожее на Мону Лизу, видишь? Можно прямо разглядеть лицо и улыбку, ну под определенным углом…

– Оно такое же, как и на предыдущих двадцати фотографиях.

– Ты правда не видишь? – В голосе Гранта звучало разочарование. Сложно сказать искреннее или притворное.

В лесу тихо, почти на грани слышимости разнесся топот. Кто-то бежал.

– Грант, при всем моем уважении, я думаю, что видел достаточно...

Я подняла глаза. Джейми стояла позади Роуэна, обхватив его за шею, прижав нож к его горлу.

Джейми покраснела от напряжения, и я вдруг осознала, что происходит: нож не входил в тело. Джейми снова взмахнула рукой и попыталась ударить еще раз, но лезвие отскочило от шеи гида с глухим стуком. Роуэн просто стоял, по его лицу расползалась улыбка.

– Давай, попробуй еще разок.

На этот раз Джейми попыталась уколоть его острием, и произошло то же самое: нож просто соскользнул, как будто кожа мужчины была сделана из камня. Джейми пыталась снова и снова, кромсая по лицу, по спине, с каждым разом становясь все более неистовой, на глазах у нее выступили слезы. Нож не причинял никакого вреда. Роуэн просто стоял с выражением блаженства на лице, как будто ему делали массаж.

– Трудно резать дерево ножом, предназначенным для мяса.

Джейми рухнула на землю, по ее щекам текли слезы. Роуэн зашелся смехом.

– Ты серьезно думаешь, что из тысяч людей, которых я поглотил, ни один не додумался попробовать меня убить?

Нам с Грантом оставалось только наблюдать, застыв на месте, как Роуэн повел запястьем и Джейми вдруг застыла. Ее кожа стала песочно-серой, а черты лица стерлись, покрытые корой. Он превратил Джейми в деревяшку.

– С этой нет смысла тянуть, – бросил он с явным раздражением. – Удачи в завтрашнем переходе.

И ушел.

Слезы так и просились наружу, но у меня больше не было сил плакать. Грант что-то сказал, но у меня больше не было сил слушать. Я упала на колени, разбила их в кровь, но у меня больше не было сил чувствовать. Я ничего не могла поделать, кроме как наблюдать, как тело моей лучшей подруги распадается в пыль и исчезает в земле.

Как? Как такое могло случиться? Мы подобрали проклятый предмет? Совершили темный ритуал? Пренебрегли божественной силой? Как вселенная, Бог, Зевс, кто угодно мог решить, что мы заслужили такую судьбу? Чем я заслужила проклятие смотреть, как нас убивают одного за другим, зная, что меня постигнет та же участь? Чем мы заслужили быть разорванными на части в том же месте, где встретились: на туристической тропе?

Не знаю, как долго я так просидела. Череда трагедий лишила меня ощущения времени. Но следующее, что помню, – это как лезу в карман и нащупываю единственное, что осталось от Джейми: зажигалку, которую она оставила мне в первый день. Я вытащила ее. Ярко-красная зажигалка почти светилась на моей грязной, покрытой синяками руке. И тут я заметила кое-что еще: браслет.

Он все еще был на том же месте, что и в первый день. Каким-то образом я совершенно забыла о нем, даже не потрудилась снимать на ночь. А теперь оказалось, что снять его невозможно: сплетенные веточки еще плотнее обхватили мое запястье, так что рука больше не пролезала сквозь отверстие. Вспоминая тот первый день, когда Роуэн подарил нам браслеты, я поняла, что это был первый шаг к нашей погибели. Так он превращает нас в дерево.

У меня возникла идея. Но это было бы рискованно. С другой стороны, риск – это все, на что оставалось делать ставку, верно?

Грант подошел ко мне сзади.

– Эш, мне нужно тебе кое-что сказать.

– …хм?

– Я останусь. Ты заслуживаешь дополнительного дня больше, чем я.

– И чего будет стоить этот лишний день, если я не могу провести его с тобой?

Я не могла видеть его лица, но знала, что на нем улыбка.

– Я подумал о том, что ты сказала, и... ты была права. Я играл по правилам Роуэна, как он и задумывал. – Грант сел на землю рядом со мной.

– Ты поступил так, как было лучше для нас. По твоему мнению.

– За счет Джейми. – Он закрыл лицо руками. – Черт, их и правда больше нет, не так ли?

– Может быть они все живы, где-то там.

Но я сама не верила своим словам.

Грант тоже не поверил.

– Это ведь я нашел этот маршрут, помнишь?

– Честно говоря, все, что было до похода, теперь для меня – далекое воспоминание.

– Да… Я знаю, что, возможно, не очень хорошо сумел выразить это... но чувство вины уничтожило меня. Я надеялся, что смогу, по крайней мере, спасти тебя. – На его глазах выступили слезы.

– Ты не знал, – прошептала я, обнимая его за плечи.

– Может быть, ты выживешь. – Голос Гранта дрогнул сквозь слезы. – Может быть, он оставит в живых последнего человека.

Несбыточное желание. Но я оставила эти мысли при себе.

– Поэтому я хочу, чтобы это была ты. Роуэн не заслуживает того, чтобы остался я.

Мы долго сидели в тишине. Мир был совершенно спокоен. Солнце подобралось к самому горизонту, окрашивая небо в яркие розовые и оранжевые тона. Пейзаж наполнился умиротворением. Даже в стране сплетенных деревьев закаты по-прежнему прекрасны.

– Прости, что назвала тебя жадной тварью.

Грант положил голову мне на плечо.

– Я не позволю тебе умереть, – продолжила я. – Не знаю, смогу ли… я сомневаюсь, что это сработает, но у меня есть идея, которая может помочь нам выжить.

Грант оживился.

– Какая?

– Тебе нужно завтра пойти вперед меня. – Я протянула руку. – Думаю, наши браслеты – это ключ к освобождению.

На следующее утро Роуэна не было у костра. Как и завтрака. Возможно, покушение на убийство встревожило его, или он хотел заставить нас страдать. Или и то, и другое. Но это, безусловно, сделало дневной поход еще более трудным. После вчерашнего ужина у нас не осталось ни капли воды, и никакой еды. Подъем в гору просто убивал. Мы то и дело останавливались, чтобы не упасть в обморок. Но, несмотря на пересохшие языки и головную боль, продолжали идти.

Я не знала, сработает ли план. Надеялась, что попытка провернуть это в лагере, уже получив “черную метку”, нарушила бы методичную систему убийств Роуэна. Конечно, существовала вероятность, что, если я приду последней, смерти будет не избежать. Но я знала, что у меня будет один шанс, независимо от того, когда я это сделаю. Оставалось только выбрать наиболее удачный момент.

Когда мы добрались до следующего лагеря, было уже почти темно. В этот раз это место даже лагерем сложно было назвать: просто ровный участок, похожий на предыдущие, но без костра или признаков присутствия Роуэна. Тем не менее, как только Грант ступил на него, по моему телу прокатилась волна тошноты, и я поняла, что время пошло. Я последовала за ним.

– Давай, действуй по своему плану. – Грант включил фонарик. – Уже ночь, так что нам нужно поторопиться.

– Нож все еще у тебя?

Грант протянул мне тот же нож, который вчера дал Джейми. Я поднесла его к запястью и начала пилить браслет, надеясь, что лезвие разрежет веточки.

Этого не произошло.

Я пыталась разрезать его разными способами, под разными углами, но нож даже не оставил царапины. “Трудно резать дерево ножом, предназначенным для мяса”, – вспомнил я слова Роуэна.

– Ну как, работает?

– Нет.

Меня охватывало отчаяние. Головная боль и тошнота, казалось, усилились. Я снова попыталась снять браслет, но он не поддавался, упираясь в косточку большого пальца.

– Эш... – повторил Грант, расхаживая взад-вперед.

– У тебя все еще осталась канистра от бензина для зажигалок?

Грант кивнул, снимая рюкзак. Он протянул мне тяжелую металлическую бутылку. Я морально приготовилась к тому, что последует дальше.

Положив левую руку, ту, на которой был браслет, на землю, я взяла бутылку в правую. Все инстинкты боролись против меня, но я знала, что нужно сделать. Закрыла глаза, взмахнула правой рукой и со всей силы опустила бутылку. Она с глухим стуком впечаталась в мою руку. Вспышка боли.

– Что ты творишь?! – завопил Грант.

Косточка большого пальца заныла, но этого было недостаточно. Тошнота начала одолевать меня, пока еще контролируемо. Закусив рубашку, я снова подняла бутылку и опустила вниз.

Отвратительный треск. Глаза заволокло красной пеленой. Большой палец оттопырился под неестественным углом. Каждый нерв в руке наказывал меня за такое богохульство. Но когда я потянула плетеный браслет, он соскользнул с раздробленной кости и упал, мягко шлепнувшись в грязь. Хотя агония в руке никуда не делась, но как только браслет был снят, головная боль и тошнота разом исчезли, словно от сильного обезболивающего. Впервые за пять дней я почувствовала себя свободной.

Я повернулась к Гранту, который, разинув рот, смотрел на мою руку и браслет. Уже собиралась заговорить, когда увидела тень, движущуюся позади него.

– Не думаю, что кто-то пытался это сделать за сто пятьдесят лет, – раздался голос. Голос Роуэна. Грант обернулся, и в свете его фонарика мы увидели нашего гида. Но он выглядел… иначе.

– Должен сказать, то, на что ты готова пойти, достойно восхищения, – продолжил Роуэн направляясь к нам. – Но, к сожалению, браслет – не единственное мое оружие.

Он приближался, сопровождаемый треском ломающихся веток. И тогда я поняла, что с ним было не так: Роуэн становился больше. С каждым шагом он увеличивался в размерах, виноградные лозы ползли по его ногам и вытягивались, руки удлинялись. Его одежда разорвалась в клочья, открывая нам настоящего Роуэна. Вдвое выше человека ростом, он с головы до ног был оплетен ветвями, как и деревья, которые окружали нас так долго. То, что когда-то было человеческим лицом, превратилось в резную деревянную маску с пустыми глазницами и без рта. Из правой руки Роуэна выросла рукоять с плоским деревянным лезвием, прикрепленным к концу. Топор.

Грант в ужасе упал на землю. Роуэн посмотрел на него.

– Тебе нечего бояться, – сказал он голосом более глубоким и глухим, чем раньше. – Ты пришел первым. Эшли – нет.

Затем он оглянулся на меня и бросился в атаку, занеся правую руку для удара.

Я бросилась бежать так быстро, как только позволяли ноги. Раздался свист, за которым последовала острая боль в спине. Топор Роуэна только задел меня: если бы я хоть секунду промедлила, он переребил бы мне позвоночник.

Я бежала в темнеющий лес. Левая рука безжизненно висела вдоль тела, в правой я все еще сжимала канистру для бензина. Кровь пропитала рубашку на спине, но адреналин заглушал любую боль. Я бежала так быстро, как только могла, учитывая пятидневный пеший переход, и тени сплетенных деревьев проносились на грани зрения. Постепенно скрип Роуэна, преследовавшего меня, начал затихать, но я не останавливалась. Продолжала бежать вниз по склону, стараясь не поскользнуться и не свалиться вниз.

Что-то вылетело из-за сплетенного дерева слева. Инстинктивно я пригнулась и кожей почувствовала, как топор Роуэна пролетел в нескольких сантиметрах над моей головой. Я упала на землю, в ужасе наблюдая, как он выходит из дерева: переплетенные стволы раздвинулись, словно занавеси, приветствующие короля. Увидев меня в на земле, он рассмеялся.

– Неужели ты не понимаешь, что стоишь перед лицом Бога в его владениях?

Он снова взмахнул рукой. Я собрала всю оставшуюся энергию, чтобы поднять свое тело. Топор с треском ударился о землю в том месте, где я только что лежала. По инерции я полетела вниз по бесконечному склону, упала на левую руку, взорвавшуюся болью…Перевернулась и увидела, что Роуэн стоял, наблюдая за мной, и, хотя у него не было рта, улыбался.

Падение остановилось неподалеку от дерева. Я быстро встала на ноги, опасаясь, что Роуэн появится снова. Сквозь пелену боли заметила что-то на земле: жидкость для зажигалок, которую я держала в руке, скатилась вниз по склону рядом со мной. Я сунула руку в карман, нащупала зажигалку Джейми, чудом не выпавшую… у меня родился новый план.

Я схватила бутылку с жидкостью для зажигалок здоровой рукой и зубами отвинтила крышку. Обежала вокруг ствола, разлила бензин по всему дереву, стараясь покрыть как можно большую площадь поверхности. Когда бутылка опустела, оставалось только ждать. Я встала у дерева, крепко сжимая зажигалку Джейми.

Шли минуты. Сердце с силой билось о грудную клетку. К этому времени уже почти совсем стемнело, и я напрягала слух, стараясь уловить треск дерева. Со спины на землю капала кровь. Какая-то часть меня начала задаваться вопросом, не отказался ли Роуэн от погони, решив вместо меня закусить Грантом.

Краем глаза я уловила движение. Попятилась, но недостаточно быстро. Лезвие ударило меня прямо в грудь, так, что ребра хрустнули, словно прутики. Кровь брызнула во все стороны. Перед глазами все поплыло. От потрясения я рухнула на землю.

Сквозь пелену боли пробивался звук, с которым Роуэн отделялся от дерева: скрежет тысяч трущихся друг о друга веток. Я услышала, как он подошел ко мне и что-то сказал. А затем поднял топор. 

Собрав все оставшиеся силы, я протянула правую руку, в которой все еще сжимала зажигалку. Почувствовала, как она  коснулась пропитанного бензином ствола дерева.И щелкнула зажигалкой.

Ствол мигом вспыхнул, обдав меня жаром. Оранжевый свет залил все. А затем я услышала звук. Мне потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что это был крик Роуэна.

Несмотря на боль, я с трудом подняла голову. Фигура Роуэна танцевала передо мной, объятая пламенем. Он пытался сбить его, но тщетно. В конце концов, пламя погасло само, полностью уничтожив “бога”. Роуэн рухнул на землю обугленной головешкой. Меня засыпала черная сажа.

И тут лес охватило пламя.

Это было самое грандиозное огненное шоу, которое я или, может быть, кто-либо еще когда-либо видел. Один за другим языки пламени взметнулись вверх по сплетенным деревьям, жадно пожирая серую древесину. Огонь поднимался на километры вверх, словно адские столбы. От жара у меня на лбу выступил пот. Едкий запах гари ошеломлял, рев пламени оглушал, а яркий свет слепил. Но я наблюдала за разворачивающимся зрелищем, лежа на земле, на холодной, пропитанной кровью грязи, и это было... прекрасно. Тысячи огненных столбов. Смерть, достойная бога.

А потом огонь погас.

Холодный воздух окутал меня. Я все еще лежала на земле, вглядываясь в темноту. Поднесла руку к животу, она погрузилась в озерцо крови. Я попыталась сесть, но изнеможение приковало меня к земле. Я задавалась вопросом, умру ли я вот так, победив Роуэна, но обреченная стать его последней жертвой.

Но лежа там, глубоко дыша и морщась от боли, я кое-что заметила. Сверчки. Они заходились стрекотом, звуком,по которому я так скучала, даже не подозревая об этом.

Мои глаза привыкли к темноте, и я разглядела ночное небо. С него мне улыбались тысячи мерцающих звезд. У меня получилось. Я выбралась из леса. Сознание начало ускользать, но я улыбалась, принимая свою судьбу.

Кто-то подбежал. Грант.

– Боже мой, нужно отвезти тебя в больницу! – Он вытащил свой телефон.

– Остальные? – Я собралась с силами, несмотря на боль в сломанных ребрах.

– Я... я не знаю. Не смог никого найти, – сказал он, прижимая трубку к уху. – Мы можем заявить о пропаже, может быть, их найдут…

Но что-то подсказывало мне, что они потеряны навсегда. И тогда, купаясь в звездном свете, я поняла, что происходило. Возможно, потеря крови сыграла злую шутку с моим разумом, но я знала, что там, за ночным небом, тысячи душ погружались в последний сон. Включая моих друзей.

И впервые за время, показавшееся вечностью, я заплакала.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– Эш, надо уходить.

– Что? Почему?

– Каждый, кто вечером приходил в лагерь последним, пропадал на следующее утро. Сначала Тревор. Теперь Спенсер.

– Считаешь это какая-то больная версия игры “кто последний”?

– Вроде того. Эш, мы больше ведь ничего не знаем, но если доберемся до лагеря первыми, возможно сможем…

– Что? Бросить тут Джейми и Ташу? Чтобы их похитили, как остальных? Или еще хуже.

– Эш, пожалуйста, – взмолился Грант. – Как только выберемся из леса или поймаем связь, мы тут же сообщим руководству. Но до тех пор нам нужно продержаться. Пожалуйста, я не хочу потерять и тебя тоже.

Снаружи палатки послышались шаги. Спенсер нашелся? Я откинула дверцу и увидела Ташу, одну.

– Ты быстро вернулась. Там никого?

У Таши перехватило дыхание.

– Обратный путь… он заблокирован.

– Заблокирован? В смысле?

– Одно из тех гигантских деревьев упало и перегородило тропу. А другого пути я найти не смогла.

Мое сердце подскочило к горлу.

– Значит...

Таша кивнула.

– Можно идти только вперед.

Джейми вернулась чуть позже, но ее поиски также не увенчались успехом. Мы в торжественной тишине начали собираться в дорогу, готовясь к дневному переходу. Поскольку нас осталось всего четверо, а Роуэн давно ушел, группа внезапно почувствовала себя маленькой и беззащитной. Возможно, отчасти это было связано с нашим молчанием: мы понимали, что происходит что-то ужасное, но в то же время боялись говорить об этом, будто разговоры могли вызвать ярость леса. Мы молча собрали вещи – ритуал, запечатленный в нашей мышечной памяти. Грант закончил первым, и часть меня опасливо подумала, не оставит ли он нас здесь.

– Вы трое идите вперед. Я продолжу поиски, – подала голос Таша.

– Таша, ты уверена? Может лучше не отставать от группы?

Она покачала головой.

– Единственный способ выбраться отсюда – дойти до конца тропы. Я не хочу вас задерживать. Догоню позже.

Я беспомощно посмотрела на Гранта. Наши взгляды встретились. “Лучше она, чем мы” – было написано в его глазах. Я отвернулась.

Через несколько минут Джейми, Грант и я вышли на тропу. Каким-то образом она стала еще круче, и мои ноги протестующе заныли. К тому времени мы, должно быть, поднялись на пару километров.

– Как думаете, Таша тоже пропадет? – спросила Джейми. В ее голосе звучала мольба об утешении, но нам нечего было ей сказать.

– Я не знаю. – Грант пожал плечами. – Но если повторится то же дерьмо, что и в прошлые ночи… тогда это возможно.

– Может стоит вернуться и забрать ее?

– Не уверен, что тут можно что-то сделать. Она же была в палатке, когда исчез Спенсер. Прямо рядом с ним. Нам стоит дойти до конца и сообщить о пропавших людях.

– Сколько еще дней нам осталось идти?

– Я думаю, четыре, – ответил Грант.

Смысл этого числа не ускользнул от меня.

Мы продолжали идти, шаг за шагом, переставляя ноги. Хруст гравия, тяжелое дыхание, скрип время от времени отвинчивающейся крышки бутылки – все это начало сливаться воедино. Тропа не сворачивала, не меняла наклона, она только шла вперед и вверх, пока не исчезала между окружающими деревьями. И все деревья теперь были сплетенными; казалось, больше не росло никаких других видов растений, даже низкорослых папоротников или травы. Деревья тянулись так далеко, насколько хватало глаз, словно сталагмиты в гигантской пещере или зубы в гигантской пасти.

День выдался долгим, жарким и изнурительным. К обеду у нас закончилась вода – Роуэн обычно наполнял наши бутылки во время завтрака. Но в тот день мы вышли голодными, что тоже не помогало. Мы съели все оставшиеся сухофрукты и энергетические батончики из наших рюкзаков, но даже этого было недостаточно, чтобы справиться с усталостью.

Наконец, мы добрались до лагеря. Роуэн, как обычно, стоял у костра и готовил еду.

– Добро пожаловать! – сказал он подозрительно нормальным голосом. – Ужин скоро будет готов, не стесняйтесь, расслабьтесь и...

– Хватит вешать нам лапшу на уши, – прервала его Джейми. – Мы знаем, в какую игру ты играешь, и мы знаем, что ты делаешь с нашими друзьями.

– О, да неужели. – выражение лица гида не изменилось. – Уверена, что хочешь об этом поговорить и остаться тут умирать с голоду?

Мы с Грантом переглянулись, во взглядах явно читался страх.

– Н-нет, мы не это имели в виду, – пробормотал Грант.

– Да, спасибо, что готовишь для нас! – быстро добавила я.

Роуэн понимающе улыбнулся нам.

– Так я и думал. – Он накрыл кастрюлю крышкой. – Надеюсь, вам понравится кускус!

Мы с жадностью набросились на еду под взглядом Роуэна, ожидавшего, что мы прокомментируем его стряпню. Ужин, как обычно, был вкусным, хотя я не могла отделаться от ощущения, что еду используют буквально как морковку на удочке, чтобы вести за собой упрямого осла. Мы молча сидели у костра.

За спиной хрустнула ветка. По тропинке кто-то шел, мягкими неровными шагами, словно пьяный случайно забрел в лес. Таша. Спотыкаясь она вышла из темноты и направилась к костру. Бледная, как привидение, с огромными кругами под глазами и пересохшими потрескавшимися губами.

– Таша! – Джейми вскочила с места, но тут же помрачнела, увидев состояние подруги. – Что с тобой…

Таша посмотрела на нас глазами столетней старухи.

– Его нет, – сказала она хриплым голосом. Таша никогда не признавала поражения. Эта фраза напугала меня до чертиков.

– Хочешь воды? Ты выглядишь измученной.

Таша слегка кивнула, я протянула ей свою бутылку с водой.

– Я лягу спать пораньше. Голова ужасно болит.

Мы с Джейми обменялись обеспокоенными взглядами.

– Мы должны присмотреть за ней, – сказала мне подруга достаточно тихо, чтобы Роуэн не услышал.

Я кивнула, затем посмотрела на Гранта, подзывая его.

– Сядем снаружи у палатки или внутри?

Джейми бросила взгляд на Ташу, все еще жадно глотающую воду.

– Останемся с ней в палатке, не будем спать. Если Спенсер пропал, а Таша этого даже не заметила, то кто знает, что там могло случиться.

Идея не привела Ташу в восторг, но она слишком устала, чтобы протестовать.

– Только не надо всю ночь хихикать, – пробормотала она после того, как палатка была установлена, и легла в свой спальный мешок.

– Мы просто побудем рядом, чтобы убедиться, что все в порядке, – заверила ее Джейми.

Несмотря на то, что палатка была рассчитана на несколько человек, четверым было тяжело в ней разместиться. Тело Таши занимало половину площади,а мы сидели, прижавшись друг к другу. Конечно, было неудобно, но страх перед тем, что может случиться в противном случае, заставлял нас продолжать. Мы открыли одно из окошек, выходящее к палатке Роуэна, чтобы проследить за ним.

Сначала мы болтали, чтобы развеять гнетущую тишину, но вскоре Таша заснула, и разговоры прекратились. Весь мир вокруг нас будто вымер: не стрекотали сверчки, не шелестели листья на ветру. Только тихо дышала Таша. Можно было подумать, что мы – единственные живые существа на километры вокруг.

Время шло. Температура постепенно упала, я обхватила колени руками,чтобы не дрожать. Следом навалилась усталость, но беспокойство было слишком сильно. Я начала считать секунды, чтобы уследить за временем – счет уже перевалил за тысячи. Прошли наверное часы… или минут тридцать. Но следующее, что я помню, - это как Джейми подталкивает меня локтем.

– Я больше не слышу ее дыхания, – прошептала она.

У меня по спине пробежал холодок. Джейми была права: где-то в медленном течении времени тихое дыхание Таши прекратилось. Я протянула руку и осторожно положила ее поверх спального мешка. Внутри все еще что-то было.

– Таша? Таша!

Она не пошевелилась.

– Грант, у тебя фонарик с собой? – прошептала Джейми.

– Да.

Раздался щелчок. И то, что я увидела при свете, навсегда останется со мной.

Таша все еще лежала в своем спальном мешке. Но ее лицо и шея были... чем-то покрыты. Казалось, что песочно-серая, изрезанная морщинами древесная кора заменила ей кожу, лишив всех черт лица, словно деревянного манекена. Словно оленя.

Словно стволы сплетенных деревьев.

Ночь без сна. Каждый раз, закрывая глаза, я видела пустое, деревянное лицо Таши. То, что когда-то было яркой, страстной молодой женщиной и близким другом, превратилось в дерево.  Тревора и Спенсера, вероятно, постигла та же участь… Хотелось плакать, но я была слишком ошеломлена, чтобы что-то чувствовать. Полное осознание еще не пришло, но я уже видела, как оно надвигается, словно в замедленной съемке. Не могло же быть, чтобы половина нашей группы просто... погибла, верно? Мой разум лихорадочно искал ответы, альтернативное объяснение, но все, что приходило в голову, – мертвый олень, приросший к дереву.

Я почти не помню событий, произошедших сразу после того, как мы увидели тело Таши. Кто-то закричал, возможно, я. Наверняка, Джейми безуспешно пыталась содрать кору, а затем сделать Таше искусственное дыхание. Конечно все это не помогло. Мы разбудили Роуэна, но за это время тело Таши исчезло. Роуэн даже не стал нам врать, просто молча вернулся в свою палатку. Джейми попыталась схватить его, но он легко отбросил ее в сторону.

– С нетерпением жду твоей очереди, – бросил он ей, исчезая в палатке.

***

Я почувствовала, как Грант толкнул меня локтем. Я открыла глаза, хотя не уверена, были ли они вообще закрыты. Было все еще темно.

– Эш? Просыпайся.

Я издала звук. Что-то среднее между ворчанием и бульканьем.

– Надо идти.

– Куда?

– К следующему лагерю. – Грант принялся сворачивать свой спальный мешок. – Пока все спят.

Я перевернулась на другой бок и застонала, натруженное тело протестовало против каждого движения. Но я все же последовала его примеру, свернула спальный мешок, подстилку, быстро переоделась и натянула походные ботинки. Через несколько минут мы все собрали и двинулись по тропе, освещенной фонариком Гранта. И тогда я поняла, что что-то не так.

– Мы что, бросаем Джейми?

Грант задержал дыхание, словно ждал этого.

– Да, просто чтобы убедиться, что мы в безопасности.

– Значит, мы оставляем ее умирать?

– Если не она, то кто-то из нас, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Такой вариант тебя больше устраивает?

– Нет. Но мы даже не попытались выяснить, как спастись всем вместе!

– Эш, теперь мы знаем правила этой игры. Выяснять больше нечего!

– Ты этого не знаешь! Мы втроем могли бы что-нибудь придумать, а теперь даже не собираемся пытаться?

– Теперь это не имеет значения, я убедился, что она нас не догонит, – сказал Грант. Я вдруг поняла, откуда шел тот слабый, но отчетливый запах бензина для зажигалок. От его одежды.

– Что ты сделал?

Даже в слабом утреннем свете было видно, как Грант поморщился.

– Ее вещи… Я собрал все, что смог и… сжег их.

У меня подкосились ноги. Перед глазами все поплыло. Это был не тот Грант, которого я знала. Возможно, физически он все еще был жив рядом со мной, но настоящий Грант уже умер, как и все остальные.

– Ты... сделал… ЧТО?!

– Эш, пожалуйста, - взмолился он.  – Это ради нас, нам нужно…

– ЧТО? Нужно дойти до лагеря, чтобы завтра ты сжег мои вещи? Чтобы бросил меня только ради того, чтобы купить себе еще один день в этом… в этом аду?!

– Эш…

– Кровь Джейми будет на ТВОИХ РУКАХ! – наконец завопила я. Плотина прорвалась, и слезы ручьями потекли по моим щекам. – Ты чертова жадная тварь!

Мы оба молчали, осознавая тяжесть моих слов. В промежутках между всхлипываниями я слышала, как Грант тоже плачет. В голове у меня стучало, возможно, от обезвоживания, усталости, гнева или от всего сразу. Меня начало охватывать сожаление, но я не могла набраться сил, чтобы извиниться. Трехдневный стресс от похода вылился в грязную реку боли. Наши рыдания эхом разносились по холодному, безмолвному, проклятому лесу, захватившему нас в кольцо.

– Я хотел сделать тебе предложение, – наконец выдавил Грант. – Когда мы добрались бы до вершины, на четвертый день похода. Сегодня.

Хотела бы я почувствовать счастье от его слов, но этого не произошло.

– Даже после всего, что случилось?

– Если это действительно наши… наши последние дни, тогда я, возможно, да.

Я вытерла слезы с глаз.

– Ты все еще собираешься это сделать? – Глупый вопрос, на самом деле, но больше мне нечего было сказать.

На лице Гранта появилась едва заметная улыбка.

– Ты же не хочешь, чтобы у тебя был такой жадный муж, не так ли?

Я не знала, что ответить. Мы сидели в тишине, вытирая слезы. Небо постепенно светлело, горизонт окрасился ярко-желтым в ожидании восхода солнца.

– Я не знаю, что бы делал без тебя, Эшли – Голос Гранта снова дрогнул. – Я думаю, именно поэтому… почему я это сделал. Чтобы быть уверенным, что у меня будет как можно больше времени с тобой. – Его голос умолял об ответе, но мне нечего было сказать. – Я... мне очень жаль.

– Бегство не поможет, – наконец ответила я.

Грант опустил голову.

– Я знаю, но… это было единственное, что пришло мне в голову.

– Впереди еще три ночи. Либо мы умрем, выполняя волю Роуэна, либо умрем, пытаясь сбежать.

Теперь уже Грант не знал, что ответить.

Солнечные лучи начали ласкать нас, сидевших в молчаливом созерцании. Я посмотрела на Гранта, голова которого оставалась опущенной. Как мы дошли до этого? Как этот поход смог погубить нас всех, даже тех, кто еще жив?

На тропе послышались шаги. Я подняла глаза и увидела, что Джейми направляется к нам, неся в руках только сумку с палаткой.

– Вы, случайно, не знаете, куда делись мои вещи? – спросила она.

– Э-э-э... – начал Грант.

– Можешь пользоваться моими. – Я сняла рюкзак. – В любом случае, они мне, вероятно, скоро не понадобятся.

– Эш, пожалуйста, не говори так. – Джейми подошла ближе.

Я пожала плечами.

– А что тут еще скажешь?

– Кажется у меня появилась идея. – Джейми наклонилась ко мне. – Роуэн, старый ублюдок, точно виноват во всем, что тут творится.

Я кивнула.

– Он ясно дал понять это ночью.

– Итак, как нам убить его?

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– Тссс, детка, всем насрать. – Она сделала еще одну затяжку. – Мы идем в поход на гребаную неделю, надо успеть хорошенько накуриться, понимаешь?

– Ага. Уверена, все будут в восторге от того, что от тебя несет травкой.

Джейми слегка толкнула меня, рассмеявшись.

– Эй, не так уж и несет!

Мы услышали хруст шагов по гравию и, обернувшись, увидели Гранта – моего парня, подходящего к нам.

– Наш гид здесь, – сказал он.

– Вот дерьмо! – Джейми тут же затушила косяк о край скамейки и сунула его в карман куртки. В спешке, она уронила зажигалку на землю.

– Будем надеяться, этому парню напрочь отбило нюх, – съязвила я, поднимая потерю.

Джейми закатила глаза, затем посмотрела на зажигалку в моей руке.

– Слушай, может оставишь ее у себя? Чтоб я не поддалась искушению?

– Договорились.

Мы втроем направились к остальной части группы. Всего в поход отправлялись шестеро: Джейми – моя лучшая подруга и коллега-инженер, Грант – мой парень, он же начинающий фотограф, Таша и Спенсер – пара студентов-медиков, Тревор – старшекурсник, новичок в нашей компании и я. Мы все познакомились в туристическом клубе еще в колледже и с тех пор поддерживали связь. Каждый год мы отправлялись в поход, на этот раз по тропе Сплетенных деревьев.

Никто из нас там не был, но у гида были довольно хорошие отзывы в Интернете, так что мы решили попробовать.

Таша, Спенсер и Тревор столпились вокруг невысокого мужчины, лет пятидесяти на вид. Худой, жилистый, со светло-коричневой кожей, он сам был похож на ходячее дерево. Если кто-то и годился бы на роль гида, то это был бы он. Мужчина был одет в коричневую же рубашку с воротником-стойкой, черные шорты, на голове красовалась темно-зеленая панама, а за спиной – огромный рюкзак, который, наверняка, весил столько же, сколько и он сам.

– Всем доброго дня, – сказал он, голосом мягким, как ветер в листве. – Меня зовут Роуэн, и я буду вашим гидом на тропе Сплетенных деревьев.

С поразительной легкостью он снял рюкзак и, открыв боковой карман, вытащил несколько... браслетов? Каждый из них выглядел как пучок веточек, сплетенных в круг, на некоторых еще даже оставались листья. Роуэн раздал их нам.

– Это защитные браслеты, разработанные специально для парка. Каждый снабжен GPS-меткой, которую я могу отслеживать. Я не буду сопровождать вас большую часть похода, но сама тропа довольно простая. Трекеры нужны на случай, если кто-то заблудится или повернет назад.

Роуэн протянул мне один из браслетов. Я внимательно его рассмотрела – вещица и правда была похожа на связку веточек, но стоило мне надеть браслет на запястье, как он... прилип к руке? Я предположила, что это ощущение возникло от того, что между веточками гнездится электронная начинка.

– А что, смотрится недурно! – Джейми помахала рукой с браслетом у меня перед лицом.

– Определенно попадает в вайб.

– Я буду каждый день подавать завтрак и ужин в лагере, – продолжил Роуэн, снова надевая рюкзак. – Обед и любые другие блюда на вашей совести. Есть вопросы?

– Как с вами расплатиться? – Таша всегда была практичной. – У меня безнал, но если вы принимаете только наличные, надо сначала завернуть к банкомату…

– Не беспокойтесь об оплате. Уверен, мы разберемся с этим к концу похода. Есть еще вопросы?

Никто из нас больше ничего не сказал.

– О да, еще кое-что, прежде чем мы начнем. – Гид уставился на нас своими бледно-зелеными глазами. – Я бы посоветовал вам не отставать.

Не вдаваясь в подробности, он зашагал по тропе, а у меня от этих слов скрутило живот.

Мы шли без происшествий до самого обеда. Иногда я шла с ребятами, болтая о нашей жизни и сплетничая. Иногда одна, наслаждаясь окружающей природой. Большую часть времени я проводила тогда на скучной офисной работе, поэтому сполна использовала любую возможность вырваться из рутины и вернуться к природе. Погода для похода тоже была идеальной: солнце мягко светило сквозь кроны деревьев, температура держалась на отметке 15 градусов. Я подумала, что осталась бы в лесу навсегда.

Мы быстро пообедали все вместе, а затем снова разделились на группы для второй части перехода. Я пошла с Грантом, то и дело останавливающимся, чтобы сделать снимок своим "Полароидом".

– Если будешь продолжать в том же духе, пленка к концу дня закончится.

– Вот почему я прихватил две дополнительные упаковки, – пропыхтел Грант, направляя камеру на божью коровку, ползущую по папоротнику.

– Ну, нам все равно нельзя особо отставать. Ты же помнишь, что сказал Роуэн, верно?

Грант пожал плечами.

– Мы же еще недалеко ушли. И потом, он наверняка говорил для неопытных туристов, которым каждые пятнадцать минут нужно делать перерыв на попить и посидеть. – Он вынул пленку и положил ее в пластиковый пакет.

– Ну да. Лучше будем останавливаться каждые пять минут, чтобы пофотографировать.

Грант закатил глаза.

Еще несколько минут мы шли молча, прежде чем он резко остановился.

– ВОУ! Детка, ты только посмотри на это!

– Еще один перерыв на пофотать?

– Да блин, посмотри на это дерево. – Грант указывал в сторону от тропы.

Я проследила за его пальцем и сразу поняла, что он имел в виду. Слева от нас, примерно в шестидесяти метрах, росло самое гигантское дерево, которое я когда-либо видела. Оно было шириной с автомобиль, может быть, и больше, но, пожалуй, самое поразительное – это его структура: дерево выглядело как сотня стволов, скрученных вместе, переплетенных, словно вены первобытного гиганта.

– Должно быть, это и есть сплетенное дерево, – сказала я.

Грант, что неудивительно, снова достал фотоаппарат.

– Надеюсь, дальше их будет больше, а я смогу подобраться поближе.

Мы продолжили поход. Желание Гранта исполнилось – по пути встречалось все больше сплетенных деревьев. Большинство из них были не такими большими, как первое, но все же достаточно большими, чтобы затмевать окружающие деревья, и достаточно высокими, чтобы мы даже не могли разглядеть их верхушки сквозь крону леса. Но все они стояли относительно далеко от тропы, как будто хотели спрятаться от глаз менее наблюдательных туристов.

Мы добрались до лагеря ближе к вечеру. Роуэн, склонившись над потрескивающим костром, что-то помешивал в котелке.

– Поздравляю, вы пришли первыми, – пробормотал он, не отрываясь от готовки.

– Как долго вы уже здесь? – Я не могла не восхититься скоростью старика.

– Достаточно, чтобы приготовить ужин. – Роуэн накрыл кастрюлю крышкой. – Я полагаю, остальные скоро будут?

Я пожала плечами.

– Не знаю, но не думаю, что они сильно от нас отстали.

– Мы по пути такое сфотографировали, вы должны посмотреть! – Грант выудил из рюкзака свой пакет с фотографиями. – Там были огромные деревья, которые выглядели как несколько стволов сплетенных вместе.

– Знаешь, об этих деревьях ходил легенда, – ответил Роуэн, и в его голосе послышались нотки страсти. – Говорят, что Сплетенные деревья – это останки древних богов. Когда-то они  правили Землей, но с течением времени постепенно все больше и больше погружались в землю, пока не пустили корни и не превратились в деревья. Легенда гласит, что если прикоснуться ночью к одному из деревьев, сам превратишься в дерево и станешь его частью.

– Они, кстати, похожи на те браслеты, что вы нам дали. – Я подняла запястье вверх.

Роуэн гордо улыбнулся.

– О, рад, что кто-то обратил внимание!

– Интересно, как такое растение вообще существует, – продолжал рассуждать Грант. – Это буквально сотни деревьев, растущих вместе, или одно гигантское дерево? Потому что, если одно, то оно, несомненно, самое высокое в мире, верно?

Роуэн пожал плечами.

– О сплетенных деревьях известно не так уж много. Они уникальны только для этой части света, и эта тропа – единственный способ их увидеть.

Постепенно в лагерь прибыла остальная часть группы: Таша и Спенсер как всегда вместе, затем Джейми, а сразу за ней Тревор.

– Похоже, ты сегодня лузер, – поддразнила Таша, когда Тревор вошел в лагерь. Он закатил глаза, улыбаясь.

– Эй, я тащу больше еды, чем вы все вместе взятые, ясно? Так что, если хочешь, чтобы тебя накормили, лучше будь паинькой!

Ужин из вареных овощей, фасоли и риса оказался на удивление вкусным. Сидя у костра, мы обменивались историями о захватывающих происшествиях за последние пять часов: Спенсер, например, случайно уронил свою бутылку с водой в ручей, и у них с Ташей ушло почти полчаса, чтобы достать ее. Роуэн также рассказал им истории о своих предыдущих походах по тропе Сплетенных деревьев, как в одиночку, так и с другими туристами.

– Я думаю, что у вас самая большая группа, с которой я когда-либо ходил в походы, – сказал он. – Определенно, больше, чем я привык. Очень волнующе!

Постепенно темнело. Тревор, сославшись на боль в животе, первым ушел в свою палатку. Вскоре и остальные разошлись, готовясь к завтрашнему длительному переходу, включая Роуэна. У угасающего костра остались только мы с Джейми.

Некоторое время мы молчали, пока Джейми не заговорила, задрав голову вверх.

– Почему на небе нет звезд?

– Ты опять накурилась что ли? – Я подтолкнула ее локтем.

– Неет… ну может чуть-чуть. – Пламя костра оранжевым сполохом осветило ее улыбку. – Нет, ну это вопрос от вменяемой Джейми. Почему на небе пусто?

Проследив за ее взглядом, я посмотрела вверх. Деревья закрывали большую часть неба, но сквозь листву все еще должен был пробивать свет звезд. Но не было ничего, даже луны, которая к этому времени уже должна была взойти.

– А ты права. Может облака?

– А может боженька посылает мне знак завязывать с травкой. – Джейми встала и зевнула. – Спокойной ночи, Эш.

– Спокойной ночи.

Я посидела еще несколько минут в одиночестве, глядя на небо и пытаясь осмыслить то, что видела – или, скорее, чего не видела. В конце концов, я убедила себя, что просто устала за день, залила угли водой и вернулась в свою палатку. Но так и не смогла избавиться от мерзкого чувства в животе, словно предупреждающего, что что-то грядет.

На следующее утро Роуэн сделал объявление.

– Сегодня утром Тревор решил уйти. Он испытывал сильную боль, поэтому мы пошли к ближайшей дороге, где сотрудники парка подобрали его.

– Наверняка из-за рюкзака, – сказала Таша. – Тяжеленный, может здорово навредить.

– И он ушел вот так, не попрощавшись? – спросила я. – Как-то странно.

– Да, к сожалению, у него были сильные боли в животе, и медлить – значило идти на неоправданный риск.  К счастью, рядом с этим лагерем есть дорога, так что его благополучно доставили в больницу.

– Он, кстати, не в первый раз отказывается от нашей ежегодной поездки. – Таша просто не могла удержаться. – Помните, как мы пытались поехать в Гранд-каньон? Он отменил поездку в последнюю минуту, чтобы пойти на день рождения друга. Где вообще день рождения, а где Гранд-каньон!

Мы дружно расхохотались, но что-то в этой ситуации заставило меня насторожиться. Я достала телефон, надеясь, что рядом с дорогой есть сотовая связь. Но зря.

Вскоре после этого мы собрали вещи и отправились дальше. Тропа начала подниматься в гору, и по мере того, как мы продвигались, я замечала все больше и больше сплетенных деревьев, на этот раз ближе к нам. Мы с Грантом снова отделились от остальной группы, и я решила высказать свое беспокойство.

– Детка, этот поход какой-то странный. Тревор так рано ушел, и я знаю, прозвучит глупо, но прошлой ночью на небе не было ни звездочки.

– Наверное облака, – отозвался Грант.

– Возможно, но и в Роуэне есть что-то... необычное. Он вроде бы классный, но у меня просто странное ощущение, понимаешь? Он ведь даже не идет с нами.

– Честно говоря, все гиды немного странные. Хотя, если подумать, мы до сих пор не видели никакой живности. Ни одной белки, даже птицы не поют. Ничего крупнее божьей коровки.

– Ну и вот, да… очень необычно по сравнению с тем, к чему мы привыкли. – Я тяжело дышала. Подъем в гору начинал утомлять. – Как ты думаешь, мы могли бы сделать небольшой перерыв? Я...

– Ого! Ты только глянь!

На этот раз ему не пришлось даже указывать. Прямо справа от тропы росло огромное сплетенное дерево, не меньше двух с половиной метров в обхвате. Грант побежал к нему, а я, пыхтя, пыталась его догнать.

Вблизи было отчетливо видно хитросплетение стволов. Вопреки тому, что я предполагала издалека, сам ствол был неровный: древесные нити выпирали и загибались внутрь в хаотичном порядке. Каждый отдельный ствол поднимался, изгибался, ответвлялся, вновь соединялся с другими и в итоге замыкался сам на себе. Там было множество расщелин, достаточно больших, чтобы в них мог пролезть человек, и у меня как раз возникло искушение попробовать, когда Грант окликнул меня с другой стороны.

– Эм… Эш?

– Что там?

– Помнишь, я говорил, что здесь нет никакой живности? – Его голос колебался между восхищением и страхом. – Кажется, я понял почему.

Я подошла к тому месту, где стоял Грант, и чуть не упала навзничь.

Прикованный к дереву, там стоял олень… или то, что от него осталось. Животное явно было мертво уже некоторое время: его шкура сильно сгнила, скелет торчал из-под разложившейся плоти. По крайней мере, на передней половине тела. Задняя часть туловища была, ну… слита с деревом. На животе и задних лапах выросла песочно-серая кора. Картина напомнила мне о росянке: плотоядном растении, медленно обволакивающее несчастных насекомых своими покрытыми нектаром листьями. Только дерево было гораздо крупнее росянки. Присмотревшись, я заметила свежую поросль вокруг той части тела оленя, которая касалась коры, как будто дерево медленно поглощало добычу целиком. Гнилостный запах ударил мне в ноздри, сытный завтрак чуть не оказался на земле.

Некоторое время мы стояли молча.

– Наверное, следует держаться подальше от деревьев, – наконец сказал Грант.

– Думаешь?

В итоге мы дождались, остальных, чтобы предупредить их о дереве. Я не могла понять, как растение могло такое вытворять. Либо олень был уже мертв, когда стволы спеленали его, либо, что куда менее вероятно, дерево каким-то образом обездвижило и убило животное.

– Может быть, охотник оставил его там и забыл, а дерево просто выросло вокруг, – предположила Таша, увидев оленя.

– Я не думаю, что деревья способны на такое, – подал голос Спенсер.

– Тревор бы знал, он ведь изучает ботанику. – Джейми как всегда была права. – Кстати, кто-нибудь видел, как отчалил Роуэн?

Мы с Грантом переглянулись.

– Мы не видели его с утра, как вышли. Я думала, он идет с вами троими.

– Нет, он ушел раньше нас, – ответила Таша. – Честно говоря, не понимаю, как ему это удается. Он, наверное, вдвое старше, но надирает нам задницы! Причем на этом подъеме тоже!

– Но как он так прошел мимо нас с Грантом? Так что мы не заметили?

– Может, пошел другим путем, – предположил Грант. – В конце концов, он же успевает приготовить для нас ужин, кто знает, может тут есть секретные туннели.

– Секретные туннели, серьезно? – не удержалась я.

– Эй, это не самая глупая моя идея!

Мы собрались, чтобы продолжить поход. Но перед тем, как уйти, я еще раз взглянула на оленя. Его пустые глазницы, челюсть отвисшая в застывшем крике… У меня снова возникло то же чувство: неприятное ощущение, что с каждым шагом мы все глубже погружаемся в чрево зверя.

***

Возможно, из-за страха мы впятером держались вместе до конца дня. Тропа неуклонно поднималась в гору, что означало множество перерывов на отдых. По сравнению с утром, вторая половина дня прошла без происшествий, хотя я не могла не заметить, что сплетенные деревья все больше и больше вытесняют другую флору.

Мы почти добрались до следующего места лагеря, когда Спенсер остановился, чтобы вытряхнуть камень из туристического ботинка.

– Идите вперед, не ждите. Я знаю, что все проголодались.

Мы и правда проголодались. Роуэн приготовил аппетитные макароны с сыром, которые тут же были проглочены с тарелок. На мгновение я смогла забыть обо всех странных событиях дня. Чего нельзя было сказать обо всех остальных.

– Как ты так быстро сюда добрался? – с обычной прямотой спросила Джейми у Роуэна. – Эшли и Грант даже не заметили, как ты прошел мимо них.

– Знаешь, Джейми, – медленно проговорил Роуэн. – Чем больше ходишь по этой тропе, тем больше становишься ее частью.

Джейми захохотала.

– Черт, что это вообще значит?

– Это значит, что я – ваш гид, и подобные вещи не вашего ума дело. – Голос Роуэна дрожал от волнения.

– А как насчет гребанного дерева, сожравшего оленя?

Роуэн замолчал, вопрос явно застал его врасплох. Я заметила, как что-то промелькнуло в его глазах… страх? Или, может быть, гнев? Но прежде чем он успел ответить, к нам подошел Спенсер.

– Ребята, я как-то неважно себя чувствую. Пойду лягу.

– Спенс, принести тебе макароны с сыром? – спросила Таша.

– Нет, не надо. Нет аппетита.

– Ладно, но милый, ты все равно съешь что-нибудь, хорошо?

Мы сидели у костра и болтали весь вечер, но от той энергии, которая била ключом в первую ночь, не осталось и следа. На этот раз Роуэн держался особняком, как будто избегал назойливого общества. Вскоре Таша ушла в свою палатку, чтобы присмотреть за Спенсером, а через несколько минут Роуэн ушел к себе, оставив меня с Грантом и Джейми.

– Мне кажется, или с ним что-то не так? – тут же спросила Джейми, как только Роуэн вышел за пределы слышимости. К тому времени уже почти стемнело. – Я имею в виду, что он явно знает что-то, чего не знаем мы.

– Честно говоря, он сейчас беспокоит меня меньше всего. А вот лес чертовски странный, – отозвалась я.

– Не говори. – Джейми посмотрела вверх. – Посмотри. На небе по-прежнему ни звездочки.

Мы с Грантом проследили за ее взглядом. Джейми не ошиблась. Небо было темно-синим, достаточно темным, чтобы уже проявились звезды, но достаточно ярким, чтобы увидеть, что на нем не было облаков.

– Чем это вообще можно объяснить? – задумчиво протянула я. – В лесу растут гигантские плотоядные деревья, а на небе нет звезд. Не говоря уже о том, что мы поднимались в гору около восьми часов, но такое чувство, что никуда не продвинулись.

Несколько минут мы сидели в тишине, костер постепенно превращался в тлеющие угли.

– Что ж, треть пути позади, – наконец сказал Грант. – Может быть, нам удастся быстро дойти до конца, и мы покончим со всеми этими странностями.

– Черт, чувак, мне нужен еще один косяк. – Джейми всегда оставалась Джейми.

Вскоре после этого мы вернулись в палатки, но я не могла уснуть. Ворочалась с боку на бок, прокручивая в голове события прошедшего дня. Все эти странности были слишком сложными, выше моего понимания. Где бы мы ни были, очевидно, что правила здесь отличались от правил во внешнем мире. Пока я молилась, чтобы все обошлось, мысли то и дело возвращались к безжизненным глазницам оленя. Неужели это было предзнаменованием о том, что ждет нас впереди?

***

На следующее утро я проснулась от крика Таши.

– ЧТО ЗНАЧИТ ”ОН РЕШИЛ УЙТИ"?!

Роуэн что-то ответил, хотя с моего места было не расслышать. Рядом зашевелился Грант.

– Я пойду посмотрю, – сказала я ему, пытаясь стряхнуть сон.

Я выбралась из палатки и в сером утреннем свете увидела, как Роуэн, склонившись над костром, готовил завтрак. Рядом с ним стояла Таша, по ее щекам текли слезы.

– Ты ОЧЕНЬ ошибаешься, если думаешь, что я поверю в это хоть на секунду, – проговорила она срывающимся голосом.

– Чему тут не верить? Он ушел, как я тебе и сказал, – просто ответила Роуэн.

– ЧУШЬ СОБАЧЬЯ! – Таша пнула сковородку, рассыпав по земле недоготовленный яичный порошок. Роуэн даже не вздрогнул. Я посмотрела направо и увидела Джейми, наблюдающую за ними из своей палатки. Мы встретились взглядами и одними губами произнесли "Какого хрена".

– Если не хочешь завтракать, я не против. – Роуэн встал и закинул на плечи рюкзак. – Увидимся вечером в следующем лагере.

– Подожди! – крикнула я. – Что, черт возьми, произошло?

Роуэн посмотрел на меня.

– Прошлой ночью Спенсер решил уйти. Он плохо себя чувствовал. – Голос Роуэна был монотонным, как будто он читал по сценарию. – Мы дошли до ближайшей дороги, где сотрудники парка подобрали его.

И, не сказав больше ни слова, Роуэн зашагал вниз по тропе, оставляя нас.

С нашими сомнениями наедине.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– Помнишь скамейку? – спрашивает Джон. – Ту здоровую скамейку.

Я помнил. Помню.

–  Кто-то бросил его на обочине, вдребезги разбитый. А ты нашел этот кусок мрамора и протащил на себе почти три километра, чтобы нам было на чем сесть у воды и порыбачить.

Ты мог бы помочь.

– Мы смогли, не так ли?

Смогли.

– И посмотри на нас сейчас.

Тридцать лет спустя.

– Все еще друзья.

Мы выходим. Фонари еле мерцают. Темнота рисует знакомые тени брошенных игрушек в когда-то родных двориках перед домами. Джон собирает снасти. Я беру напитки. Отец говорил, что пиво должно входить крепко, а выходить легко. Он скончался несколько лет назад. Я так сильно тоскую по прошлому, прекрасно осознавая, что оно ушло навсегда.

– Когда приедут парни? – спрашивает Джон.

Они уже должны быть здесь.

– Все?

Да.

– Хорошо. Ты в порядке?

Нет.

Дальше идем пешком. Тропинка к озеру ведет за пределы района и спускается в долину. Перебираемся через железную дорогу. На другой стороне возвышается крутой скалистый холм. Джон пыхтит, но преодолевает препятствие как чемпион. Мы приземляемся на мягкую насыпь, спускающуюся прямо к озеру.

Стряхиваем пыль с джинсов. Поднимаем глаза.

Ребята уже ждут.

– Привет!! – Майк первым бросается вперед. Здоровенный, он заключает Джона в медвежьи объятия. Хрупкое тело почти исчезает из виду. Майк плачет. Потом смущенно отстраняется, рассматривая удочку. – Для меня большая честь быть здесь с тобой.

Дэнни следующий. Он наклоняется вперед и шепчет что-то многозначительное Джону на ухо. Они молча смотрят друг на друга. Дэн отступает и уходит ниже по дорожке.

– Спасибо.

Джефф последний. Он оглядывает нас. Делает паузу. Вздыхает.

– Я не понимаю, почему ты не в больнице.

Чувак…

– Нет-нет, я просто говорю. Ты же выглядишь вполне нормально! У тебя хорошие врачи? Лучшие? Они точно уверены, что это смертельно? Иначе как ты вообще сюда дошел?? Нельзя же просто сложить лапки и сдохнуть! Современная медицина – это нечто невероятное. А вы ребята? Серьезно? Никто не собирается его остановить?

Джон кивает, слушая все это. Делает глубокий вдох, ждет, пока Джефф закончит. Затем отвечает.

– Я понимаю. Ты считаешь меня сумасшедшим. Но правда в том, что моя жизнь подошла к концу. Врачи это знают. Эксперты это знают. Гребаные адвокаты это знают. Я знаю. Я, наверное, смог бы провести еще несколько недель, подключенный к аппаратам, но...

Он колеблется.

– Какой в этом смысл, чувак? Реально? Если мне суждено умереть, я хочу, сделать это так же, как жил. С моими друзьями. С моими братьями. Вы, ребята… вы не понимаете. После несчастного случая с моими родителями. После того, как дядя уехал... Вы были всем, что у меня осталось. Вы были моей семьей. Я спал на ваших диванах. Ел вашу еду. Мы часами бегали по тропинкам у озера. Я имею в виду, гребаная кровь, наша гребанная кровь – это место. На земле, в которую мы ее пролили. На острых краях заборов, крючках и щучьих зубах. – Он улыбается. – И это еще не все. Мы не будем рыбачить.

Ребята удивлены.

– Простите, я солгал. Мне нужна ваша помощь. В последний раз.

Листва шуршит – начинает моросить дождик.

– Об этих лесах ходит легенда, знаете? Хотя, наверное вы такую не слышали. Была война. Несколько сотен лет назад. Солдат подхватил инфекцию из-за раны. Его подразделение попало в засаду, многие погибли, а оставшиеся отступили по тропе в долину. Вот в эту долину. Раненые, брошенные умирать… Враг двинулся дальше, впереди было много битв и много тел, ждущих пули.

Эти парни, видите ли, понимали, что им крышка. Никто не пришел бы к ним на помощь, никто не подлатал бы их серьезные раны. Они просто ждали смерти.

Однажды вечером, когда конец был близок, явился Дьявол. И кого он узрел? Пятерых убийц. Мародеров. Пять ржавых шестеренок военной машины, цепляющихся за жизнь. Он решает устроит пир. Двери подземного мира распахиваются, выпуская орды приспешников Сатаны. Гончие, визжа, готовятся к трапезе.

Но солдат умен. Он предлагает сделку. Говорит дьяволу, что их души чисты. Они убивали из милосердия и во имя страны, но ни один из них не совершил преступления в глазах Бога, в котором не успел бы раскаяться. Ад не сможет забрать никого из них… Или может взять одного.

Тронутый храбростью этого человека и соблазненный вкусом его души, Сатана соглашается на сделку. Одна душа в обмен на здоровье и богатство для оставшихся четырех друзей. Часы показывают полночь. Группа готовится к последнему прощанию.

И в этот момент план обретает форму.

Видите ли, солдат хорошо знал эти леса. Леса, что старше ангелов и демонов. Леса со священной водой. С благословенными деревьями.

Джон достает нож.

– Солдат заключил другую сделку.

Джон режет себе запястье.

– Какого хрена, чувак? – шепчет Майк. – Я не подписывался на колдовство.

Джон улыбается и хлопает ладонью по дереву. Густая красная кровь стекает по коре. От этого зрелища у меня внутри все переворачивается.

– Солдат отдал свою душу озеру. И Сатане нечего будет взять. Солдат отдал свое тело листьям. Демонам нечего будет съесть. Солдат отдал свою кровь деревьям…

Джон что-то вырезает на коре.

– …и остался с ними навсегда.

Мы все смотрим на него.

– Солдат говорит друзьям готовить лодку.

Вдалеке появляется Дэнни. Он что-то тащит через камыши.

– Они так слабы в этот момент. Все силы уходят на то, чтобы просто поднять эту лодку со дна озера. Солдат забирается внутрь. Ему вручают винтовку. Он просит друзей не торопиться с прощанием, потому что это не конец, а всего лишь новое начало.

Часы бьют полночь. Завывает сильный ветер. На озере поднимаются волны. Солдат просит друзей столкнуть его в воду, в последний раз. Темнота постепенно окутывает лодку. На берег опускается туман. И вот солдат исчезает.

А Сатана готовит армию. Демоны стекаются к кромке воды, чтобы полакомиться душой бедняги. Блюдо оказалось меньше, чем было обещано, но мясо по-прежнему манит. Остатки отряда прячутся на деревьях, кто как может, а снизу жуткие звери, с когтями, размером в руку человека, ползут в озеро, словно змеи.

Вода волнуется, отвергая вторжение. Белая пена выступает на волнах, они бьются и бьются о берег. В центре озера закручивается водоворот. Лодка теперь в ловушке, но и нечисть тоже. Демоны, титаны, сам дьявол мечутся, подхваченные яростным течением. Озеро разверзается. Нечистые тщетно цепляются за берега, их злобные крики разносятся на километры вокруг… Но все бестолку. Мать-природа разжимает челюсти и проглатывает яд целиком.

Джон улыбается.

– Ад и все его приспешники возвращаются в подземный мир.

Он смотрит на меня.

– И вот все стихает. Небо проясняется. Ливень наполняет ручьи. Пламя гаснет, а поваленные деревья исчезают в разломе. Солдаты встают. Один из них начинает смеяться. Другой – плакать. Ноющие раны заживают. Оторванные ноги становятся целыми. Все четверо бегут по берегу и кричат от безудержной радости безумцев, получивших второй шанс на жизнь.

Джон вздыхает.

– Но в разгар празднования голубое каноэ лениво прибивает обратно к берегу. Солдаты заглядывают внутрь, но оно пусто. Они думают, что понимают. Думают, что их друг навеки проклят, заплатил высочайшую цену. Они собираются в торжественном молчании. Начинают уходить. Но по пути из долины происходит забавная вещь.

Солдаты проходят мимо дерева. Этого дерева. На коре написано послание. Договор с водой. Обещание, данное листьям. И они понимают, что эта смерть прекрасна. Удивительна. Уловка древних сил. Их друг сделал выбор: остаться здесь, в долине, навсегда. Вне досягаемости дьявола.

Джон садится в лодку.

– Война заканчивается. Четверо друзей живут долгой и насыщенной жизнью, поражая невероятным здоровьем, богатством и процветанием. Как и было обещано. Но по мере того, как часы их жизней подходят к концу, и смерть кажется неизбежной, они решают заключить новый договор. Свой собственный пакт.

Джон достает пистолет.

– Неважно, как они умрут. Неважно, когда. Они все вернутся к озеру. В последний раз. Чтобы присоединиться к другу.

Он заряжает один патрон. Смотрит на каждого из нас. У меня мурашки бегут по коже. Я не готов.

– Итак. Вы поняли, чего я от вас хочу?

Поняли.

– Хорошо.

Двенадцать часов. Майк плачет. Джефф торгуется. Дэн останавливает их. Потому что это еще не конец. А Джон просит не раздувать из мухи слона.

Мы заходим в воду. Отталкиваем лодку. Машем Джону. Я просто хочу схватить его. Схватить, выволочь из лодки и вернуть к нам. Но вскоре он исчезает. Темнота поглощает лодку целиком.

Вдалеке раздается взволнованный голос.

Затем он начинает кричать.

Озеро закипает. Вспыхивает так быстро, что берег мигом выгорает. Вдалеке молния распарывает небо. Ночь оживает. Тени потоком несутся с вершины холма, взрывая копытами землю. Их глаза истлели. Зубы сверкают, как ножи. Они бросаются на нас: острые когти в клочья рвут мою толстовку, кровь брызжет из ран. Адреналин бьет ключом, и я хочу драться! Но внезапно наваливается усталость. Я не могу открыть глаза. Я ничего не слышу. Я не хочу умирать. Еще нет. Не здесь.

Раздается одинокий выстрел.

А затем, будто кто-то открывает кран, с небе хлещет ливень.

Вода выходит из берегов. Озеро расплескивается, как переполненная ванна. Лодку, хрупкую скорлупку, несет к берегу. Джефф вскакивает и бежит к ней. Остальным это не нужно. Мы и так знаем.

Там пусто.

По дороге из долины мы проходим мимо дерева. Нашего дерева. На его коре давно вырезаны пять имен. Под еще одна надпись. Совсем свежая.

Здесь был Джон.

Контракт заключен. Скреплен кровью. Его путь завершен. Наш только начался. Потому что однажды, в конце концов, каждый из нас отправится в Ад в одиночку.

Я молюсь, чтобы озеро похоронило меня и вернуло домой.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

Сглупив, я наклонился ближе и тут же об этом пожалел.

Вместо кровавого среза, шею покрывала гладкая кожа. Словно тело было рождено безголовым с чистой, неповрежденной кожей в том месте, где должна крепиться голова.

Первые зимние снежинки упали мне на спину, пока я пытался понять, что делать с этим немыслимым трупом. Я понятия не имел, как долго он там лежал. Труп казался свежим, возможно, из-за холодной погоды. Холодные руки. Бледный и обескровленный. Но ни следа гниения.

Однако странно, когда я закатил рукав, кожа оказалась слегка темнее, чем на ладони, словно принадлежала двум разным людям. Я повернулся, чтобы посмотреть на другую руку. На ней цвет также отличался от двух предыдущих.

Наверное странный загар? Может быть, он носил перчатки или рубашку с одним рукавом. Или это какое-то заболевание.

Я мог оставить тело там. Но это, скорее всего, означало бы бросить его на всю зиму – на три или четыре месяца под слоем снега в несколько футов. И кто знает, в каком состоянии он будет, когда зима закончится?

Наверное, мне следовало позвонить окружному шерифу, но на участке росло несколько растений, которые ему не нужно было видеть, не говоря уже о кое-каких нарушениях закона. В конце концов, я решил отнести тело домой и избавиться от него позже, возможно, выбросить в парке, где его сможет кто-нибудь обнаружить.

С некоторым усилием я погрузил труп в тачку, которую прицепил к квадроциклу. А затем потащил свою задницу домой, пока меня не замело снегом.

У меня был пристроенный к дому холодный подвал, куда можно было попасть только через кухню. В основном ради защиты от вредителей, ну и для хранения инструментов и продуктов. Я перетащил тело туда, так оно оставалось в холоде, но было защищено от стихии, не говоря уже о медведях.

Затем я помылся, разогрел на плите красной банку фасоли и устроился смотреть новости. Мне в голову пришла нездоровая мысль, что это моя первая компания за несколько лет.

Прошло около часа, и я захотел выпить. А когда пошел на кухню за очередной банкой пива, что-то услышал. Тихий стук, а потом шорох, будто что-то волокут по полу.

Конечно, лесные животные постоянно запрыгивали на крышу, но этот звук доносился снизу. И, если честно, сегодняшняя находка немного меня взбудоражила, хоть я и не хотел этого признавать.

Я взял ружье и медленно пошел к двери подвала, стараясь не издавать ни звука. Пытался дышать медленно, как в рекламных роликах с йогой, которые крутят в сети магазинов товаров для дома.

Уставившись вниз, я едва различил у подножия лестницы две ноги. Но мог поклясться, что оставил тело лежать в другом конце комнаты.

– Эй? – Крикнул я в темноту. – Эй?

Ответа, естественно, не последовало. Так что я закрыл дверь и  отправился обратно в гостиную. Снаружи снег шел сильнее, засыпая грунтовую дорогу. К утру я останусь здесь в одиночестве на всю зиму, до мартовской оттепели. Солнце начало опускаться за горы, отбрасывая тень, погружая мир в темноту.

Не успев сесть обратно, я услышал еще один стук. И еще один. Подошел к двери, но что-то внутри меня на этот раз отказывалось ее открывать. Вместо этого я запер замок. А как только это сделал, услышал еще несколько ударов, все ближе и ближе. И тут ручка задребезжала.

Я сделал шаг назад. И еще один, когда грохот стал более настойчивым.

– Убирайся! – крикнул я. – Прочь!

Но что бы это ни было, оно не послушалось. Громкие удары начали доноситься от низа двери, дерево прогибались и раскалывалось.

Я навел ружье на дверь и выстрелил.

Что-то загрохотало, скатываясь вниз по лестнице. Еще секунду я просто стоял на месте. И определенно дышал не как в йоге. Сердце билось так быстро, что по левой руке побежали мурашки.

На секунду воцарилась тишина. В ушах звенело от выстрела, воздух пропитался порохом.

А потом я снова услышал удары. Один, затем другой, словно существо снова взбиралось по лестнице.

Часть меня хотела выстрелить снова, чтобы защитить свой дом. Чтобы защитить свою крепость.

Но затем мне в голову пришла идея получше.

Один выстрел не покончил с тварью, и я понял, что второй вряд ли поможет.

Так что, первый раз в жизни, я сбежал.

Я подбежал к квадроциклу и отцепил тачку. Посмотрел на дом и увидел, что существо стоит внутри. Наблюдал, как оно прошло по гостиной и село в кресло, которое я занимал несколько минут назад. Если бы у него были глаза, полагаю, оно бы смотрело телевизор.

Я ехал сквозь шторм. Было несколько неприятных моментов, но особых проблем не возникло. Хотя, всю дорогу я не мог остановиться и посмотреть назад. Словно существо гналось за мной, бежало сквозь снег, готовое поймать меня в любую секунду.

В конце концов, выехав на главную дорогу, я почувствовал, что снова могу дышать. Я не останавливался, пока не доехал до центра города.

Не знаю, почему, но первое, что я сделал – зашел в самый переполненный бар и заказал пива. Забавно, прошло, наверное, около полугода, с тех пор, как я с кем-то разговаривал, но внезапно мне оказалось необходимо общение. И следующие несколько часов я болтал с каждым, кто был готов слушать, рассказывая все известные мне истории, кроме той, которую рассказываю вам сейчас.

Я так и не вернулся в этот дом. Продал его какому-то богачу из Калифорнии. Я слышал, он снес мою старую хижину, и воздвиг какую-то крепость из стекла и металла. Возможно, это сохранит его в безопасности. Что до меня, я больше не планирую туда возвращаться. Особенно после того, что случилось с моим соседом Кевином.

Видите ли, через несколько ночей после того, как я сбежал, шериф получил несколько отчаянных звонков от жены Кевина, которой не было в городе. Она только вернулась домой, и обнаружила тело своего мужа. За исключением головы. По словам коронера, та была оторвана.

Конечно, она сказали, что это был медведь. Но какой медведь забирает голову и оставляет все остальное нетронутым, несъеденным?

Я понятия не имею, зачем этой твари понадобилась голова. Возможно, просто из зависти. Или оно хотело носить ее как шляпу.

Затем я вспомнил, что тон кожи отличался на руках и ладонях. И теперь задаюсь вопросом, может, все это началось с ничего? Может оно постепенно собирало себя из одиноких стариков в лесах, парней вроде меня, которые думали, что им никто не нужен…

По ночам я представляю множество вещей. Представляю свою собственную шею вспоротой. И тогда я вынужден вставать с постели. Я выбегаю на улицу и бегу, бегу, пока не увижу другого человека. Отчаянно хочу с кем-нибудь поговорить, готов на все ради небольшой компании.

Все, что угодно, только бы не быть одному.

Оригинал 

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Регина Доильницына специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.

– На то была веская причина, – отрезал старик, свирепо глядя на Дерека, – и если замолчишь на минутку и изволишь меня выслушать, то ты ее поймешь.

– Дай ему сказать. – Я сжала руку Дерека.

– Ладно, хорошо.

Выпрямившись и одернув костюм, старик начал рассказ.

– Гершоны основали эту ферму почти 20 лет назад. Они купили участок земли у старой вдовы, которая прожила здесь всю свою жизнь. Бедняжка не хотела продавать землю, но отчаянно нуждалась в деньгах. Короче говоря, Гершоны составили контракт, но в последний момент подменили документы и обманом заставили ее продать землю за полцены. Когда вдова поняла, что ее надули, она прокляла саму землю. Но новые хозяева только посмеялись. Они не верили ни в проклятия, ни в суеверия, ни в сверхъестественное. – Старик на минуту замолчал и многозначительно посмотрел на Дерека. Тот отвел взгляд и уставился в пол.

– В первый же год, засеяв поле подсолнечником, Гершоны осознали, что проклятие весьма реально. Они некоторое время боролись, потом пытались продать землю, но к тому времени новости о проклятой ферме распространились так широко, что никто не хотел предлагать им и малой части цены, которую сами Гершоны выплатили вдове. Они не хотели терять деньги, поэтому оставили ферму. А со временем поняли, что если будут следовать определенным правилам и соблюдать осторожность, смогут выращивать урожай и получать прибыль.

Но никто не идеален. После нескольких неудачных попыток Гершоны решили, что жизни их родных слишком ценны, что совершенно не помешало им рисковать жизнями посторонних. Поэтому они начали нанимать людей для ухода за фермой. Охотились на слабых, обездоленных, отчаявшихся. Матерей-одиночек. Иммигрантов без документов. Новичков в городе, еще не успевших познакомиться с легендой о проклятии. Или сорвиголов, слишком отчаянных, чтобы обращать внимание на детские “сказки”. К тому же, условия хозяева предлагали просто отличные: доля урожая, бесплатное жилье и отличная зарплата.

Здесь я выхожу на сцену. Моя дочь… она попалась. Мать-одиночка с… ужасным отцом. – Он замолчал. Кадык нервно дернулся, но лицо оставалось бесстрастным. – Когда ее с ребенком выселили из квартиры, я не позволил ей вернуться домой. Решил, что это расстроит мои отношения с женой, а я так старался, чтобы у нас все получилось… сейчас даже говорить об этом противно. – Он глубоко вздохнул. – Несколько недель спустя дочь наняли Гершоны, и ни ее, ни моего внука больше никто не видел.

Мы с Дереком сидели в ошеломленном молчании.

– Мне так жаль, – наконец выдавила я. – Это... это ужасно.

– Тогда помоги мне вернуть их, – проговорил старик, умоляюще глядя мне в глаза.

– Вернуть?

– Они не мертвы. Понимаете… Я узнал голос с кукурузного поля. Голос моего внука.

В комнате повисла тишина. Мы с Дереком переглянулись. Старик, должно быть, заметил наше замешательство, потому что продолжил:

– Жертвы не всегда погибают. Иногда они... преображаются. Как моя дочь и внук на кукурузном поле. Или пугала. Или свиньи.

Я зажала рот руками.

– Свиньи?!

Он кивнул.

– Нет, нет, нет... Я же звонила в полицию. Когда увидела свинью. И они… они пришли, и я думаю, что они... – Слезы обожгли мне глаза. – Я думаю, офицеры убили его.

– Мне очень жаль это слышать. Но это не твоя вина. Гершоны обладают большой властью в этом городе. Они заключили сделку с полицией. Я знаю, что офицеры избавляются от улик, скармливают их полю подсолнухов. – Старик вздохнул. – Я посвятил этому последние три года своей жизни. Я столкнулся со всем, с чем можно было столкнуться, знаю все, что только можно знать. И многое узнал непосредственно от детей вдовы.

– Так есть ли способ вернуть их? Людей, которые были... преобразованы?

– Да. Раньше я не мог попасть в дом – Гершоны позаботились об этом. Но теперь... – Он сунул руку в карман и вытащил что-то похожее на маленький сетчатый мешочек. Внутри, среди сушеных листьев, белело что-то длинное – кость? – Вот это вдова использовала, чтобы наложить проклятие. Ее дочь сказала, что мешочек спрятан за аптечкой в ванной. Там я его и нашел. И с помощью этого мешочка проклятие можно снять. – Он взглянул на Дерека, а затем снова на меня. – Итак, я могу на вас рассчитывать?

Я помолчала, глядя в голубые глаза старика.

А потом кивнула.

***

Мы отправились в путь на рассвете.

Солнце поднялось над холмом, и на тропинку легли длинные тени. Старик вел нас к краю кукурузного поля, которое теперь, при дневном свете, совсем не выглядело зловещим. Стебли слегка покачивались на ветру, подсвеченные лучами восходящего солнца.

– Вы готовы?

Мы с Дереком стояли в нескольких метрах от старика. Он поднял мешочек. Произнес несколько фраз на латыни или каком-то другом языке – наверное уже наизусть заучил их, пока раскапывал информацию об этом месте. Последнюю фразу он выкрикнул. А затем высыпал содержимое сумки на землю.

Сухие листья прахом разлетелись по ветру. Кость, пару раз прокрутившись в воздухе, упала в грязь.

С минуту ничего не происходило. Но затем я услышала это: тихий шорох, доносящийся из кукурузы. Постепенно он становился все громче и громче. Я схватила Дерека за руку и сжала ее, готовясь к тому, что сейчас произойдет что-то жуткое…

Но ритуал сработал.

Стебли кукурузы раздвинулись, выпуская женщину, высокую и худую. Она держала за руку улыбающегося мальчика.

Я не смогла удержаться от слез, наблюдая за ними. Вот женщина обнимает своего старого отца. Вот они вместе обнимают парнишку…

– Идем, – пробормотал старик, вытирая глаза. – Пора возвращаться домой.

Старик направился по подъездной дорожке к главной дороге, вместе с дочерью и внуком.

А меня внезапно захлестнул страх. Что-то… что-то было не так. Почему он просто уходит? А как же остальные? Почему он не сказал нам ни слова? Почему даже не посмотрел в нашу сторону? Я огляделась по сторонам. Никаких новых людей, никаких голосов. На ферме больше ничего не произошло.

– Стой! – окликнула я старика. – А как же остальные?

Он остановился и обернулся. Ни следа улыбки на лице.

– Мне жаль, – просто сказал он.

Я вся похолодела.

– Что значит тебе жаль?

– Проклятие невозможно снять. Единственный способ вытащить кого-то с фермы – отдать другого вместо него.

Нет.

Невозможно.

Он не мог…

– Мне жаль, – повторил старик и обнял свою дочь. Она оглянулась на нас с грустью в глазах, держа за руку маленького сына.

А потом они просто пошли дальше по подъездной дорожке.

– СТОЙТЕ! – завопила я.

– Эмили…

– Вернитесь! Сейчас же вернитесь!

– Эмили! – Дерек. Его голос вдруг начал звучать странно. Приглушенно. Хрипло.

Я резко обернулась…

…изо рта Дерека торчала солома.

– НЕТ! – закричала я, бросаясь к нему.

Но было слишком поздно. Его кожа стала болезненно-серой. Пустые глаза остекленели. А губы... выглядели теперь так, словно их нарисовали маркером.

Я в ужасе наблюдала, как мужчина, которого я любила, превращался в пугало.

– Дерек! Пожалуйста...

Его тело все еще нависало надо мной. Руки раскинуты в стороны. Фланелевая рубашка набита соломой. Голова, обросшая мешковиной безвольно лежала на плече.

И тут он пошевелился.

Резко повернул голову. Его глаза – теперь просто большие пуговицы – уставились прямо на меня.

Я побежала. Я побежала так быстро, как только могла, к дому. Но вот от чего невозможно было убежать: что-то изменилось и во мне. Ноги плохо слушались, подгибались на каждом шаге… в конце концов я полностью потеряла равновесие и рухнула в гостиной, рыдая.

Я знала.

Знала, что тоже меняюсь.

По какой-то причине медленнее, чем Дерек. Но из зеркала на меня смотрит уже другое лицо. Нос стал длиннее, уши заострились, кожа порозовела…

Поэтому я постаралась напечатать это как можно быстрее. Пожалуйста, держитесь подальше от фермы Гершонов. Не покупайте их товары, не устраивайтесь к ним на работу, даже не говорите с ними – бегите прочь так быстро, как только можете, и никогда не оглядывайтесь.

Я бы сказала больше, но печатать становится все труднее. Пространство между пальцами зарастает. Руки коченеют. Всего через час или около того они превратятся в копыта, и исчезнет последняя возможность связаться с внешним миром. 

Поэтому, пожалуйста.

Во что бы то ни стало, не приближайся к ферме.

~

Оригинал

Телеграм-канал чтобы не пропустить новости проекта

Хотите больше переводов? Тогда вам сюда =)

Перевела Юлия Березина специально для Midnight Penguin.

Использование материала в любых целях допускается только с выраженного согласия команды Midnight Penguin. Ссылка на источник и кредитсы обязательны.